Любить иных тяжелый труд..
Дверь с легким скрипом приоткрывается, впуская в дом тонкую полоску лунного света. На темной лестнице возня и сдавленные смешки. Они стараются говорить шепотом, чтоб не разбудить тебя. А ты уже битый час сидишь на кровати, зажав уши руками, только чтоб не слышать ваших споров о кизляках и взрывопотамах. Можно было бы наложить какое-нибудь заглушающее заклятье, но ты не делаешь этого, только потому, что не можешь не слышать ее голоса.
читать дальшеТы в полном одиночестве сидишь в такой привычной, обжитой гриффиндорской спальне. Твои друзья давно разъехались, а ты остался в Хогвартсе совсем один. Вот уже десять лет как один. Вы еще изредка встречаетесь и шлете друг другу письма к дню победы, Рождеству и Пасхе, но ты с каждым годом все острее чувствуешь свое одиночество.
Тебе привычно ежедневно ходить по школьным коридорам, изредка вспоминая собрания АД, последнюю битву, шалости близнецов Уизли, уроки Снейпа, прогулки по замку с Луной.
Ты стараешься вспоминать ее реже, но память услужливо подсовывает какой-нибудь лакомый кусочек. От этого становится больно.
Иногда ты завидуешь профессору Снейпу, который в любой ситуации мог оставаться хладнокровным. А ты не можешь. У тебя просто нет сил, особенно, когда ты с удивлением и восторгом наблюдаешь за лунными близнецами и думаешь, что у тебя могли бы быть такие же. Но их нет.
У тебя есть Ханна: теплая, домашняя, пахнущая булочками с корицей, да и сама похожая на аппетитную свежую сдобу. Ты живешь с ней, выполняешь ее прихоти и, может быть, даже немного любишь. Но не так, совсем не так... Потому что ты любишь лунный свет, призрачный и недоступный. Даже боггарт у тебя сейчас, как у Люпина, похож на луну - далекую и чужую. У Луны есть Рольф, а у тебя когда-то была Луна... Но Рольф украл ее, а ты не воспротивился этому, а теперь жалеешь. Как жалел когда-то о своей слабости и слушал, как стонут пружины под тяжестью их тел в соседней спальне.