У каждого в жизни есть кто-то, кто никогда тебя не отпустит, и кто-то, кого никогда не отпустишь ты
Иногда ей казалось, что он, как Питер Пен, маленький заблудившийся мальчик, которого никто не ждет.
А он думал, что никому не нужен. У него было ДЕЛО, и он жил и дышал только им, работая на износ.
Она же хотела жить для него, превращая каждый день в праздник.
Но праздников не может быть много, потому что и они скоро превратятся в будни.
А он ненавидел праздники... все... особенно календарные. Всех в эти дни кто-то ждал, кто-то любил, кто-то готовил сюрпризы, а его ждал только ноутбук и молчащий телефон.
Он давно забыл, как это, когда тебя ждут... Вернее нет, его, конечно, ждали, с цветами, подарками, тортом, конфетами и шампанским, холеного и лощеного, пахнущего дорогим парфюмом и благополучием. А усталый, голодный и малость побитый жизнью не нужен был никому...
Она научилась угадывать по глазам, когда он вымотан и выжат как лимон... Несмотря на напускную бодрость, глаза всегда выдавали - они были как у старого усталого спаниеля. Тогда в ход шли горячая ванна и горячий суп.
Ей нравилось наблюдать, как он ест.
А он был не привередлив и с аппетитом поглощал даже самые несъедобные блюда.
Ей нравилось лежать, уткнувшись в его плечо, и наблюдать из-под опущенных ресниц, как он, делая вид, что увлечен фильмом, разглядывает ее спящую.
Он любил прижимать ее теплую сонную к себе так, чтобы его губы касались ее макушки, а она утыкалась носом в шею и посапывала, как маленький ребенок.
Она жутко сердилась, разглядывая в зеркале свою взъерошенную шевелюру. А он смеялся и продолжал любимую игру в "бабайку"...
И все у них было хорошо, потому что для Питера Пена всегда было открыто окно на пятом этаже в обычной типовой хрущевки... а в кармане его лежал ключ от ее двери и сердца, только он пока этого не знал...
А он думал, что никому не нужен. У него было ДЕЛО, и он жил и дышал только им, работая на износ.
Она же хотела жить для него, превращая каждый день в праздник.
Но праздников не может быть много, потому что и они скоро превратятся в будни.
А он ненавидел праздники... все... особенно календарные. Всех в эти дни кто-то ждал, кто-то любил, кто-то готовил сюрпризы, а его ждал только ноутбук и молчащий телефон.
Он давно забыл, как это, когда тебя ждут... Вернее нет, его, конечно, ждали, с цветами, подарками, тортом, конфетами и шампанским, холеного и лощеного, пахнущего дорогим парфюмом и благополучием. А усталый, голодный и малость побитый жизнью не нужен был никому...
Она научилась угадывать по глазам, когда он вымотан и выжат как лимон... Несмотря на напускную бодрость, глаза всегда выдавали - они были как у старого усталого спаниеля. Тогда в ход шли горячая ванна и горячий суп.
Ей нравилось наблюдать, как он ест.
А он был не привередлив и с аппетитом поглощал даже самые несъедобные блюда.
Ей нравилось лежать, уткнувшись в его плечо, и наблюдать из-под опущенных ресниц, как он, делая вид, что увлечен фильмом, разглядывает ее спящую.
Он любил прижимать ее теплую сонную к себе так, чтобы его губы касались ее макушки, а она утыкалась носом в шею и посапывала, как маленький ребенок.
Она жутко сердилась, разглядывая в зеркале свою взъерошенную шевелюру. А он смеялся и продолжал любимую игру в "бабайку"...
И все у них было хорошо, потому что для Питера Пена всегда было открыто окно на пятом этаже в обычной типовой хрущевки... а в кармане его лежал ключ от ее двери и сердца, только он пока этого не знал...
Я вот думаю, а может, у всех в жизни так???
Кто-то ждет принцев, а кто-то любит рыцарей в пыльном дорожном плаще и на хромом мерине...
Я даже на работу шла и точно была уверена, что пойду во 2 А на замену... и точно, так и получилось...
Хотя про принцев и рыцарей... Это у всех наверное так. На то они и рыцари, чтобы не красоваться, а совершать поступки. Это удел принцев - все на блюдечке с голубой каемочкой... А рыцарь должен пройти 100 дорог, помотать соплей на кулак, чтобы понять... Хотя, блин, не хрена они не понимают...